Американская экономика идет на поправку

Когда Барак Обама принял присягу четыре года назад, экономические показатели казались устрашающими. Финансовый кризис и безжалостная рецессия были в полном разгаре, а лишения права выкупа по закладной стало делом привычным. В день его инаугурации паника в банковском секторе спровоцировала падение индекса Dow Jones Industrial Average более чем на 300 пунктов. В начале второго срока, напротив, индекс Dow достиг пятилетнего максимума, а «индекс страха» инвесторов - VIX – достиг области шестилетнего минимума. Перемена настроения понятна. Финансовый кризис и рецессия закончились более трех лет назад. Рынок недвижимости уверенно идет на поправку. Уровень занятости растет. Еврозона, несмотря на свою слабость, уже не стоит на пороге краха.

А угроза внутреннего кризиса уменьшилась, когда республиканцы в Палате представителей не стали шантажировать правительство дефолтом, настаивая на сокращении расходов. Восемнадцатого января они заявили, что увеличат регламентированный верхний порог государственного долга до 18 мая. Ранее ожидалось, что Министерство финансов лишится полномочий на кредитование в середине февраля. В среднем экономическая динамика ухудшается во время второго президентского срока, по сравнению с первым. Вероятно, эта модель не распространяется на Обаму. Раз его первый срок был таким сложным, следующий, по правилам, должен быть лучше.

Что могло все испортить? Некоторые риски видны из опыта Франклина Делано Рузвельта, который разорвал порочный круг экономики и финансовой системы во время своего первого срока. Однако в начале его второго срока в 1937 году безработица была болезненно высокой. Затем монетарная и фискальная политика пошли на спад, что вызвало «депрессию внутри депрессии» в период 1937-1938 годов. Несмотря на то, что экономика все еще ослаблена, ей по-прежнему еще очень далеко до своего полного производственного потенциала - как и четыре года назад, однако, теперь у ФРС уже гораздо меньше шансов ее утопить. ЦБ сообщил о том, что не собирается поднимать процентные ставки раньше 2015 года. Это поможет домохозяйствам и компаниям, которые значительно увеличили сбережения и снизили расходы после кризиса, восстановить интерес к кредитованию.

«Когда процесс восстановления бухгалтерского баланса выходит на новый уровень, экономика получает стимул со стороны частного сектора. Именно это сейчас и происходит», - отмечает Ян Хациус из Goldman Sachs. Этого, добавляет Хациус, будет достаточно, чтобы поднять рост до среднего значения 3% в период с 2014 и до конца 2016 года. Иначе говоря, пока возвращение частного сектора к использованию заемных средств не будет подавлено сокращением государственных расходов. Что не исключено. Окончание срока действия налоговых льгот на заработную плату и повышение налогов на богатство в начале года не лучшим образом отразится на темпах экономического роста, поэтому многие экономисты ожидают в 2013 году он не превысит 2%.

Еще опаснее тенденция к фискальному ужесточению. Республиканцы сдвинули крайний срок установления долгового лимита, прежде всего, чтобы сохранить рычаги влияния на Обаму во время секвестра – автоматического, повсеместного сокращения расходов. Если он начнется, согласно расписанию, в марте, то снизит рост в текущем году примерно на 0.7%. Хотя обе стороны были бы рады заменить секвестр постепенными и выборочными сокращениями, они не могут прийти к единому мнению в этом вопросе. Это значит, что в конце марта финансы правительства сократятся примерно на треть, что повысит приостановки работы правительства.

«Американская экономика чувствует себя лучше европейской, потому что мы не отказались от стимулирующих мер слишком быстро», - утверждает Кристина Ромер, бывший экономический консультант Обамы. Она уверена, что гораздо эффективнее направить усилия на реформы, которые сократят рост социальных программ, таких как медицинское обеспечение для престарелых; она пока не угрожает экономике, но ее корректировка принесет огромную прибыль в долгосрочной перспективе. Для Обамы это может стать разумным компромиссом.

Подготовлено Forexpf.ru по материалам The Economist